В.С. Высоцкий

Красивых любят чаще и прилежней,
Веселых любят меньше, но быстрей, -
И молчаливых любят, только реже,
Зато уж если любят, то сильней.

Она читает грустные романы, -
Ну, пусть сравнит, и ты доверься ей, -
Ведь появились черные тюльпаны -
Чтобы казались белые, белей.

Слова бегут, им тесно - ну и что же! -
Ты никогда не бойся опоздать.
Их много - слов, но все же если можешь -
Скажи, когда не можешь не сказать.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе, -
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты промолчи, промолчи, -
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

"Я тебя никому не отдам" -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.

"Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен.

Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки" -
Мимо быстро прошел человек
В зимней куртке и пуховой шапке.

"А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.

Ты держись, не смотри, что я мал,
И что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего нам помогут боги.

Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги."
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.

А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.

Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.

Эй, малыш, перестань копать,
Все-равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь.

Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит:
"Я тебя никому не отдам."

Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою.

Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал:

"Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, мам."

Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам.

Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет.

Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал...

Вези меня ледянка в детство,
Где мне совсем не больно падать,
Где «Чур» от всех напастей средство,
Где каждая снежинка — радость…
Где папа — молодой и сильный,
Где плакать хочется без мамы,
Где лес и розовый, и синий,
И Дед Мороз такой румяный…
Где ничего вкусней сосульки,
Где сам себе игрушки клеишь,
Где каша манная в кастрюльке,
Где апельсин, когда болеешь.
Где горькая микстура в ложке,
Где с пенкой молоко в стакане,
Где в плед завернутая кошка,
Где тетя Валя на экране.
Где счастье — если мама дома,
Где горе — если спать ложиться,
И ничего ценней альбома,
И ничего страшнее «Мыться!»
Где мандарины пахнут ёлкой,
Где под столами новоселье,
Где нос кусает шарфик колкий,
Где угол — плата за веселье…
Где примерзают руки к санкам,
И где еще не стыдно плакать…
Вези меня вперед, ледянка!
Ты знаешь, я умею падать!!!

Мой ангел на меня сердит.
Под пиджаком сутулит крылья.
И все-таки — меня хранит.
Бранится, но меня хранит.
И... пахнет булочкой с ванилью.

Мой ангел тяжело живет:
Попробуй охранить такую,
Которая не бережет
Ни слез, ни денег... Ей везет.
Но — Боже! Как она рискует!

Мой ангел просит за меня
У тех, кто надзирает свыше.
И в голосе его звенят
То стыд, то гордость за меня,
То страх: а вдруг да не услышат?

Мой ангел сверзился с небес
Мне руки согревать дыханьем.
Мой ангел — он почти что бес.
Но сколько ангельских чудес
Мне выпало его стараньем!

— Мой ангел, выпьете вина?
(он нынче хмурится, я знаю!)...
Так и живем. Проем окна,
Ванилью пахнет, ночь без сна,
Его беда, моя вина:
Я с толку ангелов сбиваю...

Алёна Майер
Интернетная близость... Она никому не понятна.
Как явленья природы, которых нельзя объяснить.
Вот скажи мне, откуда берутся на солнышке пятна?
И уходят куда ранним утром неясные сны?

Я, конечно, грущу, но надеждой себя не питаю,
Что затеплится слева нелепое чувство опять.
А душа, поседев, застывает от боли немая,
Не поверив, что сможет однажды беспечно летать.

Интернетная близость... Похлеще реальной изранив,
Выжигает дотла, оставляя провалы глазниц,
Обгоревшие крылья, оглохшее сердце от брани
И засохший цветок, меж пролистанных ветром страниц.

Однажды в Детский дом пришла чета,
Чтоб выбрать для себя сынка иль дочку.
Мальчишку одного увидев там,
К себе домой взять пожелали очень.
Оставшись с мальчиком наедине,
С улыбкой милою ему сказали:
- Ты – славный! И подходишь нам вполне:
Тебя к себе бы с радостью мы взяли.

А он, глазёнки опустив молчал.
- Ну, что ж ты ничего не отвечаешь?
Смотри: тебе мы дарим самосвал.
А вот – конфеты, если ты желаешь.
«Спасибо!» - вежливо звучал ответ.
- Но здесь игрушек много, очень много.
А что у вас ещё для деток есть?
И голос мальчика в надежде дрогнул.

С женой переглянувшись, муж сказал:
-Ну, дом у нас и дача, и машина.
И мальчугану посмотрев в глаза,
Добавил тихо - Нету только сына.
Скажи, чего бы ты ещё хотел?
Тебе мы купим, если только сможем.
А мальчик с грустью в сторону смотрел,
Желаньем несбывающимся гложим.

Слеза с его реснички сорвалась.
Муж и жена в смущении молчали,
Своей неосторожностью боясь
Мальчишку ещё больше опечалить.
-Мне ничего не нужно. Ничего!
Хочу я только, чтоб меня любили.
...И стало стыдно взрослым от того,
Что о любви они совсем забыли.

Понятны стали слёзы и печаль
Души мальчишьей, одинокой в боли:
О, как же по любви он тосковал
В своей сиротской, безысходной доле!
А что ему предложили они?
Игрушки, сладости, своё богатство.
Живущему без ласки и родни,
Нужна была любовь лишь мамы с папой.

Поднялся мальчуган: «Ну, я пошёл»
И сделал шаг по напрвленью к двери.
А муж с женой, согласные душой,
К себе его прижали: «Милый, верь нам:
Тебя мы любим! Ты не уходи!
Будь нашим мальчиком, сынком любимым».
И тихо плакал мальчик на груди
У мамы с папой, слыша своё имя..

Неумытого утра слегка полупьяная поступь
Постучала в окошко костяшками пальцев: Не спишь?
Вот и все, моя девочка, ты стала мудрой и взрослой,
Ты решаешь сама: с кем живешь, с кем смеешься и спишь...
Ты сама обнуляешь свой счет по утрам и по суткам,
Ты решаешь, кто стона достоин, а кто — уже нет...
Ты даешь право паузам или иным промежуткам,
Ты сама предлагаешь кому-то себя на обед...
Потянулась, открыла глаза, улыбнулась рассвету —
Отключила будильник, умылась, в момент собралась,
Кофе, яблоко в сумку, в карман — сигареты...
Раз-два-три… Раз-два-три… Раз-два-три… Понеслась...

Я люблю тебя, Жизнь,
за осенний туман,
За весенний, цветочный, пьянящий дурман.
За морскую волну, за хмельной летний зной,
И за снег, что хрустит под ногами зимой.

Я люблю тебя, Жизнь,
за бессонье в ночи,
И за мягкое, нежное пламя свечи.
За прохладное утро и красочный день,
За энергию, бодрость, за сон и за лень.

Я люблю тебя, Жизнь,
за вопрос и ответ,
За желанное Да! И холодное Нет!
За удары в лицо, за душевную боль,
За набитый карман и за то, что в нём ноль.

Я люблю тебя, Жизнь,
за счастливый билет,
За джек-пот, что сорву, и за звон тех монет.
И за будничный хаос и за дня суету,
Оглушающий рёв и в ночи тишину.

Я люблю тебя, Жизнь,
за святую любовь,
За родителей, близких, друзей и врагов.
За знакомства и встречи, Привет! и Пока!
За ошибки мои, и за то, что права.

Я люблю тебя, Жизнь,
за победы, успех,
За солёные слезы и радостный смех.
За преграды, бои, раны и синяки,
За разбитое сердце, за уныние тоски.

Я люблю тебя, Жизнь,
за желания, мечты,
За деревья в саду, за любые цветы.
За искринки добра, за крупинки тепла,
За всё то, что смогу и за то, что смогла.

Я люблю тебя, Жизнь,
за твой мудрый совет,
За окошко, в котором всегда горит свет.
За дороги и скорость безумных огней,
И за то, что есть ключик для каждых дверей.

Я люблю тебя, Жизнь,
за то, что ты есть.
Я люблю тебя, Жизнь, за надежду на рай,
За обманчивость клятв и за пропасти край.
И за вечную ложность бурных клятв: Навсегда!
За девиз: никогда не кричи никогда!

Я люблю тебя Жизнь,
ты так много даёшь,
Между строк всё же учишь - где правда, где ложь.
За слова и за мысли, что льются рекой,
И за то, что пока только снится покой.

Здравствуй, Бог! На небе тоже лето?
Скажи, а ты - учился на отлично?!!
Пишу тебе, чтоб попросить совета -
Не знаю, как вести себя прилично.

Брат рассмешил сегодня за обедом,
И я на скатерть опрокинул суп...
Почистил кошке зубы "бленд-а-медом",
А он сказал, что я как пробка туп...

Ты не подумай, он большой и сильный,
И мама говорит, что в папу весь...
Пишу тебе сейчас его мобильный
Ты позвони - докажем, что Ты есть!!!

А как там бабушка моя и такса Тоша?
Сказали мне, что ты забрал их в Рай.
Ты береги их, Боженька, хороший!..
Скажи, что любим, и привет передавай!

И сделай так, чтоб звери говорили!
Я речь их очень понимать хочу!
Хочу, чтоб все они меня любили.
Я знаю - занят ты. Я кошку сам учу...

Еще, чтоб папа с мамой не ругались...
И чтобы дедушка не кашлял по утрам...
Чтоб люди на войне не убивались,
А хочешь - ролики тебе свои отдам?..

За девочкой одной скучаю крепко,
Ее родители отправили на дачу!
С моими мы теперь гуляем редко...
Я взрослый. Я почти уже не плачу.

А ты такой печальный на иконе!!!
Что сделать мне, чтоб улыбнулся ты?
Письмо тебе оставлю на балконе
И эти белые, для бабушки, цветы...

У нее глаза морского цвета,
И живет она как бы во сне.
От весны до окончанья лета
Дух ее в нездешней стороне.

Ждет она чего-то молчаливо,
Где сильней всего шумит прибой,
И в глазах глубоких в миг отлива
Холодеет сумрак голубой.

А когда высоко встанет буря,
Вся она застынет, внемля плеск,
И глядит как зверь, глаза прищуря,
И в глазах ее — зеленый блеск.

А когда настанет новолунье,
Вся изнемогая от тоски,
Бледная влюбленная колдунья
Расширяет черные зрачки.

И слова какого-то обета
Всё твердит, взволнованно дыша.
У нее глаза морского цвета,
У нее неверная душа.

Вы искали меня в позапрошлой неведомой жизни,
Узнавая мой дом в перекрёстках пустых городов.
Бесконечными днями шли наши годы и вышли,
Не оставив следов на брусчатке минорных ладов.

Я пишу вам письмо, а под каждой строкою аккорды,
Я расклею его по задворкам вечерних газет,
Вы прочтёте, и может быть этот мир неоправданно твёрдый
Улыбнется и вдруг даст нам взлёт на одной полосе.

Я открою вам всё своё сердце как дверцу биплана,
Вы в ажурных чулках соскользнёте с обложки "Playboy",
И под рифмы Басё полетим мы под небом нирваны,
И беспечно смеясь, и безмерно любуясь собой.

Вы искали меня в позапрошлой неведомой жизни,
Узнавая мой дом в перекрёстках пустых городов.
Бесконечными днями шли наши годы и вышли,
Не оставив следов на брусчатке минорных ладов.