Цена чуда - очень трогательная история!!!!

Тесси - это прелестная, но не по годам серьезная девятилетняя девочка. Однажды она услышала разговор своих родителей о ее маленьком братике, Теде. Она знала, что он тяжело болеет, и что у родителей практически нет денег. Они недавно переехали в другую квартиру, потому что у папы не хватало денег одновременно на больничные счета и на оплату дома. Только очень дорогой хирург смог бы спасти Теда сейчас.

Тесси услышала, как ее папа сказал заплаканной маме с безнадежностью: "Только чудо может спасти Теда сейчас".

Тогда Тесси побежала к себе в комнату и достала стеклянную банку из-под джема, где хранились все ее сбережения. Она высыпала всю мелочь на пол и бережно пересчитала. Три раза, чтобы не ошибиться. Тесси бережно сложила монетки назад в банку закрутив крышку, после чего выскользнула на улицу и побежала что было сил в аптеку с изображением Большого Красного Индейского Вождя над дверью.

Она тихо ждала, пока аптекарь уделит ей внимание, но он был слишком увлечен разговором с другим человеком, чтобы заметить девятилетнюю девочку. Тесси стала шаркать ножкой, чтобы привлечь хоть капельку внимания. Нет реакции. Потом она стала громко покашливать. Опять ничего. Наконец, она достала монетку и постучала ей по стеклу.
Это помогло!
- Что бы Вы хотели, - спросил аптекарь с раздражением в голосе. - Видите ли, я разговариваю со своим братом из Чикаго, которого я не видел несколько лет.

- Хорошо, но я бы хотела поговорить о моем брате, - ответила Тесси тем же тоном, что и аптекарь. - Вы знаете, он очень и очень болен... и я хотела бы купить чудо.

- Простите, что?

- Его имя Тед и у него что-то плохое растет в голове, и мой папа сказал, что только чудо сможет спасти его сейчас. Так сколько стоит это чудо?

- Девочка, мы не продаем здесь чудеса. Извини, но я не могу помочь тебе, - сказал аптекарь.

- Послушайте, но у меня есть деньги, и я могу заплатить. Если этих денег не хватит, я смогу достать еще. Только скажите, сколько это стоит.

Прекрасно одетый брат аптекаря опустился на корточки и подозвал к себе девочку.

- Какого вида чудо нужно твоему брату, детка?

- Я не знаю, - всхлипнула Тесси. - Я знаю только, что он очень болен, и мама говорит, что ему нужна операция. Но мой папа не может заплатить за нее, поэтому я решила использовать мои деньги.

- Сколько же их у тебя? - спросил человек из Чикаго.

- Один доллар и одиннадцать центов, - пролепетала Тесси. - И это все мои деньги. Но если нужно, я смогу достать еще.

- Какое совпадение, - улыбнулся мужчина. - Доллар и одиннадцать центов.

Он зажал в кулаке ее деньги, взял девочку за руку и попросил отвести к себе домой.

- Я хочу взглянуть на твоего братишку и встретиться с твоими родителями. Посмотрим, какого вида чудо вам нужно!

Этот хорошо одетый мужчина был доктором Карлтоном Армстронгом, известным хирургом, специализирующимся на нейрохирургии. Он сделал операцию совершенно бесплатно и совсем скоро Тед смог вернуться домой полностью здоровым.

Мама и папа были счастливы, обсуждая цепь случайных событий, которые привели к ним хирурга.

- Этот доктор, - прошептала мама, - настоящее чудо. Интересно сколько бы это стоило?

Тесси улыбнулась. Она то знала точно, сколько стоит чудо... один доллар и одиннадцать центов. Плюс искренняя вера маленькой девочки.

БУДЬТЕ КАК ДЕТИ!!!!!

"Будьте как дети"- говорил Христос.

Когда Ты был ребенком, Ты владел всем Миром, Ты был хозяином этого Мира, Ты мог сделать в нем все, что хотел. Ты шел босиком по своей земле, Ты смотрел на все своим радостным взглядом, Ты говорил обо всем своими словами.

Когда Ты был подростком, Тебе говорили, что Ты будешь иметь все, если будешь учиться и слушаться. Будешь уметь делать все, если будешь слушаться и учиться. И Ты понимал, что можешь иметь все, если Ты захочешь. И у Тебя еще были силы, чтобы добиваться того, что Тебе хотелось иметь.

Потом Ты стал взрослым. Тебе позволили чем-то владеть, позволили быть над чем-то хозяином, позволили что-то делать. И Ты понял — чтобы что-то иметь, надо кого-то слушаться, кого-то просить, кого-то ждать, от кого-то зависеть, на кого-то надеяться. И Ты все больше понимал, что от Тебя ничего не зависит, и Ты ни чем не владеешь.

Когда Ты станешь старым, Тебе никто не будет ничего объяснять. Тебе будут просто давать что-то, чтобы Ты не умер от голода. Тебе будут уступать место в трамвае — не из уважения, а из жалости. И Ты поймешь, что Ты ничего не можешь и ничего не имеешь. И тогда Тебе оставят только одну возможность — тихо умереть, уткнувшись в мокрую от слез одиночества подушку.

Дети"Будьте как дети"- говорил Христос.

В детстве Ты любил все: облака, проплывающие в небе; лягушку, квакающую вечером в лужице; бабочку, бесшумно проплывающую от цветка к цветку — это все было Твоим, и Ты не хотел его иметь, Ты просто это любил за то, что оно есть.

Потом Ты стал любить за что-то: одноклассницу, с яркими бантиками за то, что она была красивой; родителей — за то, что они о Тебе заботились; друзей — за то, что они Тебя хвалили, других людей — за то, что они для Тебя что-то делали.

Еще позже, Ты уже любил немного и немногих: жену — за то, что она Твоя, и Ты должен ее любить; детей — за то, что они Твои и должны Тебя слушаться; машину — за то, что она такая дорогая и блестящая; телевизор — за то, что он Твой и приносит столько удовольствия; свои тапочки — за то, что они куплены за Твои деньги и такие мягкие. Ты уже стал любить только то, что принадлежит и подчиняется Тебе.

Ты говоришь, что любишь жену, а сам заставляешь ее быть "рабыней" Твоих потребностей. Ты говоришь, что любишь детей, а сам навязываешь им свою волю и подавляешь их желание. Ты говоришь, что любишь родителей — а вспомни, когда Ты последний раз общался с ними и делал им подарки, как они Тебе делали в детстве? В будущем от Твоей любви останется лишь воспоминание. Скоро Ты будешь о ней только читать в книгах и смотреть по телевизору — Ты уже будешь не способен ее чувствовать и Тебе только останется искать в памяти воспоминания о ней.

"Будьте как дети"- говорил Христос.

В детстве Ты дружил со всем Миром потому, что Мир и Ты были едины. Ты и Он были цельны и неразделимы. Вы были вместе один в одном. Вы откликались друг другу по первой мысли или необходимости.

Потом Ты начал делить этот целостный Мир, и Себя тоже, на плохое и хорошее. Плохими стали те, кто был не с Тобой, хорошими стали те, кто был ближе к Тебе. Позже плохие превратились во врагов, и их необходимо стало уничтожать — ведь они мешали Тебе. Но Ты забыл, что Ты и Мир — одно целое, что Все есть Ты. И уничтожая других, Ты уничтожаешь Себя. Постепенно Ты так и уничтожил Себя. И в какой-то момент Ты оказался раздавленным и ничтожным. Ты начал доказывать сам Себе, что Ты хороший, что Ты способен любить и иметь друзей. И тогда Ты завел в доме животных, назвав их "братьями меньшими" потому, что любить людей Ты уже не мог, так как стал неспособен любить даже Себя. Все, что Тебе осталось — смотреть по вечерам в ночное небо и видеть там отражение своего одиночества — темноту.

Я тебя люблю"Будьте как дети"- говорил Христос.

Но Вы уже смеетесь и не верите в то, во что верили в детстве. Вы не верите в то, что есть честность, преданность, справедливость. Вы не верите в это, потому, что Вас столько раз обманывали и говорили, что этого нет. Вы не верите в это, потому, что Вы сами столько раз обманывали и говорили, что этого нет. Но Вы хотите, чтобы рядом с Вами был честный друг, на которого можно положиться в трудную минуту. Верный и любящий супруг, который не изменял бы Вам даже в мыслях, нормальные дети, которые будут заботиться о Вас, когда Вы станете старыми.

Но чтобы иметь честного друга, любящего супруга, хороших детей — нужно самому быть честным, любящим и порядочным. Ведь если Ты обманываешь — Ты не можешь требовать честности от другого, если Ты изменяешь — Ты не можешь требовать преданности от другого. И вот, когда Тебе предлагают стать "ребёнком" - Ты боишься. Ты уже привык обманывать, изменять, воровать. Ты не можешь увидеть человека в другом человеке, Ты видишь вокруг обманщиков и предателей. И тогда тот ребенок, каким Ты был — чистое, открытое и любящее "Я", запирается тобою как можно дальше вовнутрь — Ты боишься его и прячешь не только от других, но и от Себя самого.

Но бывают моменты, когда Тебе хочется разорвать этот круг и снова стать свободным "как ребенок". Но если Ты стремишься к свободе — значит, Ты ее не имеешь. Если Ты стремишься к счастью, значит у Тебя его нет. Если Ты стремишься к любви — значит, Ты не любишь по-настоящему и Тебя не любят. Ты всегда стремишься к тому, чего не имеешь! Ты всегда будешь чего-то хотеть потому, что когда-то отказался от Всего в угоду чему-то. Беден тот человек, который зависим, вдвойне беден тот, который боится быть зависимым.

Свобода — для сильных людей.

Жить в тюрьме своих иллюзий — участь рабов своей слабости.

Любить одного легче — для этого нужна капля любви. Любить всех сложнее — нужно иметь океан любви. Любить одного как всех — значит стать самой Любовью.

Будьте как дети, - с яркими, солнечными, широко открытыми глазами, смотрящими на весь Мир.
Будьте как дети, - с пылающим сердцем, полным любви ко всему в Мире и ко всему Миру.
Будьте как дети, - с разумом, желающим все узнать и знающим, что он это может.
Будьте как дети, - с наполненным и переливающимся через край источником радости и света.
Будьте как дети, - и знайте о том, что Вы есть владельцы этого Мира, и что Вы и есть этот Мир!

БУДЬТЕ КАК ДЕТИ!

Родной запах

Больница. Человек без сознания. Он в коме.
Близкие и родные не знают о его местонахождении. Поиски не приносили успеха.
В тот последний день его общения с родными он поругался с матерью и ушел. С тех пор его никто не видел.
Всегда его мучил вопрос – «А не приемный ли я сын? Ведь я так не похож на остальных братьев и сестер».
И именно в тот роковой день он обвинил маму в укрытии столь важного факта его биографии.
И это стало причиной ухода из дома.
Далее авария. Потеря сознания.
Прошли годы. Близкие и родные смирились со своим горем, но надежда в сердце матери безусловно продолжала жить.
Мать работала врачом. У нее командировка. И вот она случайность – ее отправляют именно в ту больницу, где в дальней палате с видом на парк, лежит тот самый человек, ее сын, которого все величали «незнакомец».
Проходя по светлым коридорам здания, она вдруг услышала как - будто голос сына.
Она оцепенела. Сердце замерло. В лицах пациентов, в каждом лице, она искала его одного, но тщетно. Его палату ей так и не показали.
Пришло время возвращаться домой.
По приезде ее не покидало ощущение странного предчувствия.
«Он рядом. Он рядом»,- твердил ей внутренний голос.
Женщина не выдержала и позвонила директору той самой больницы. Рассказала свою историю и назвала фамилию, имя сына в надежде, что ее обрадует новость о его нахождении.
Посмотрев списки, ей ответили «нет, таких людей у нас в списке нет!»
Не странно, ведь все знали его как незнакомца.

Тогда женщина позвонила своей подруге, которая работала в той самой больнице. Они долго разговаривали.
«Я слышала голос сына!», - твердила убитая горем мать.
«Да, брось ты, показалось. Не переживай, он найдется», - сказала подруга, подумав про себя:
«А что если этот незнакомец и есть ее сын?»
Женщина снова едет в ту самую больницу. Подруга организовывает встречу и …
Это он! Счастью не было предела, но насколько было больно, ведь она думала, что он уже мертв.
Мать прижала его голову к себе и начала плакать.
«Шансов нет!» - послышался голос из-за спины.
Вдруг…
«Ма-м-м-ма…»
Когда молодой человек полностью восстановился, ему задали один вопрос:
«Почему ты тогда открыл глаза?»
«Все это время, когда вы думали, что я спал, я находился во сне рядом с мамой. А когда она обняла меня, я почувствовал ее родной запах и очень захотел вернуться в реальную жизнь, чтобы ее обнять и сказать – прости!».

Устал....

Как-то ко мне во двор забрел старый, устало выглядящий пес. На нем был ошейник, и пес был весьма упитанным, так что я понял, что он не бездомный и за ним хорошо ухаживают. Пес спокойно подошел ко мне, я погладил его по голове; затем он зашел вслед за мной в дом, медленно пересек прихожую, свернулся калачиком в углу и уснул.

На следующий день он пришел снова, поприветствовал меня во дворе, опять зашел в дом и уснул на том же месте. Спал он примерно час.

Так продолжалось несколько недель. В конце концов мне стало интересно, и я прикрепил к его ошейнику записку следующего содержания: "Хотелось бы знать, кто хозяин этой прекрасной собаки, и знает ли он (то есть вы), что пес практически каждый день приходит ко мне вздремнуть?"

На другой день пес пришел снова, и к его ошейнику был прикреплен следующий ответ: "Он живет в доме, где растут шестеро детей, двоим из которых не исполнилось еще и трех лет. Так что он просто пытается где-нибудь отоспаться. Можно я тоже приду к вам завтра?"

Осколки доброты....
Семья проводила выходной день на пляже. Дети купались в море и строили замки из песка. Вдруг вдалеке показалась маленькая старушка. Ее седые волосы развевались по ветру, одежда была грязной и оборванной. Она что-то бормотала про себя, подбирая с песка какие-то предметы и складывая их в сумку. Родители подозвали детей и велели им держаться подальше от старушки. Когда она проходила мимо, то и дело нагибаясь, чтобы что-то поднять, она улыбнулась семье, но никто не ответил на ее приветствие.
Много недель спустя они узнали, что маленькая старушка всю свою жизнь посвятила тому, чтобы подбирать с пляжей осколки стекла, которыми дети могли порезать себе ноги

Веточка мимозы

Ранее утро...8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует

начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте

оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало

светать.

Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил

забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже

голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких

роз, только весенние цветы...праздник же весенний.

Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень

красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы

действительно красивы.

- А кто продавец, - спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я

почувствовал, какой ледяной ветер.

- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, - сказала

тетка, торговавшая по соседству солеными огурцами.

Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда

представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.

Напротив меня стоял старик.

Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то

привлекло.

Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было

бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым.

Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженые. Ботинки, начищены до

зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок,

был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто

отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и

она была чистой и наутюженой. Лицо, его лицо было обычным лицом старого

человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не

смотря ни на что.

Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в

такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были

заклеены кусочками газеты.

Деда трусило от холода, его руки были синего цвета.... его очень трусило,

но она стоял на ветру и ждал.

Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу.

Я начал замерзать, а продавщицы все не было.

Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед

не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И

еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего

положения за чертой бедности.

К корзине подошла продавщица.

Дед робким шагом двинулся к ней.

Я то же подошел к ней.

Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.

- Хозяюшка.... милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от

холода губами спросил дед.

- Так, а ну вали отсюда, алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а

то.... - прорычала продавщица на деда.

- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку....

сколько она стоит?- тихо спросил дед.

Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли

слезы...

- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюда,-

рыкнула продавщица.

- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же

тихо сказал дед.

- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала

продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.

Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки

по рублю.

- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три

рубля,- как-то очень тихо спросил дед.

Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли

в глазах мужчины.

Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.

- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже

прогорлопанила продавщица.

Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась...

- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико

захохотала эта дура.

В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по

середине.

Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не

желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю...На руку

деда упала слеза...Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.

- Слышишь ты, сука, что ж ты, делаешь? – начал я, пытаясь

сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.

Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то

побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как

мышь на удава и молчала.

- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.

- Ты курица, тупая, сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно,

что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.

- Э.... а...ну...я не знаю,- промямлила продавщица

- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?

- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.

Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.

Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.

- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я

Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал

головой и плакал, просто молча плакал...

У меня у самого слезы стояли в глазах.

Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою

поломанную ветку.

- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.

Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.

По дороге я потянул деда в гастроном.

Я купил торт, и бутылку красного вина.

И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.

- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не

сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене негоже,

сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней,

поздравляй.

У деда хлынули слезы.... они текли по его щекам и падали на плащ, у него

задрожали губы.

Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.

Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и

вытирая глаза сделал шаг к выходу.

- Мы...мы...45 лет вместе... она заболела.... я не мог, ее оставить сегодня без

подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...

Я бежал, даже не понимая куда бегу.

Iressa
сама сегодня полдня в шоке...

Их было двое.
Она - со светло-пепельными волосами, привольно струящимися по спине, и детски наивными глазами. В прозрачной тунике, обтягивающих бежевых брюках и босиком. Она шла по почти белому, выжженному солнцем песку и улыбалась, потому что не могла не улыбаться, когда вокруг - предрассветный пляж, а рядом - любимый человек.

Он - самый обыкновенный. В вытертых на коленях светло-голубых джинсах, кроссовках и белой футболке. Он не улыбался, потому что всегда старался казаться серьезным, даже когда вокруг - безлюдный пляж, а рядом - любимая девушка.

Она была счастлива. Он это знал и радовался ее улыбке.
Он не умел быть счастливым. Она не знала об этом и, узнав, не смогла бы понять.

Никто из них не решался нарушить завораживающую тишину пляжа. Шли молча. Она - быстрее и тянула его за собой. Она восхищалась морем. Он восхищался ей.

Это было их первое лето вместе. Она была влюблена в него с детства. Ждала десять лет. Терпеливые всегда выигрывают. Он… Он отдыхал с ней от мимолетных, как первый снег, интриг, покорясь ей, как покоряются времени, и понимая с удивлением, что минуты бегут не вперед, а назад. Ему было тридцать три. Ей - восемнадцать.

А сейчас он отставал. Песок проникал в кроссовки. Хотелось спать. Напротив, она была полна жизни и любви. Тащила его за руку по песчаному берегу, и ее рука была твердой и теплой.
Вдруг она остановилась. Он поравнялся с ней, обнял за плечи, но она неожиданно твердо высвободилась, лишь сжав его руку в своих ладонях.
- Смотри….

Она кивнула вбок, где на пригорке красовался замок из песка, окруженный каменной крепостью. Он смотрел не на замок, а на нее.
- Правда, прекрасный? - восторженно прошептала она.
- Это всего лишь песочный замок, - и он недоуменно пожал плечами. В ее взгляде лучилась жалость.
- Нет, это не просто замок из песка, это… это же сама Вечность.

Он провел свободной рукой по волосам и недоверчиво хмыкнул. Она вздохнула, отпустила его руку и медленно пошла впереди. Он следовал в нескольких метрах от нее, пока она не обернулась и не сказала примиряюще-укоризненно:
- Почему ты не понимаешь? Это же Вечность…
- Вечность, - отозвался он покорно.
- Вечность, - повторила она.
- Ты посмотри: ведь во время прилива от твоего замка не останется ничего.
- Совсем ничего?
- Совсем ничего.
- Так не бывает, - уверенно сказала она. - Это Вечность.
- Море так близко, - повторил он упрямо, настаивая на своем. Но все его доводы раз-бились об ее отстраненный голос:
- Море не тронет его. Оно боится Вечности.
- Я люблю тебя, - оборвал он ее и услышал в ответ:
- Но ты тоже боишься Вечности.

- - - - -
- Ожидается шторм, - сказал он вечером, прослушав сводку погоды.
- Шторм, - откликнулась она.
- Не забыть закрыть окна, когда будем ложиться спать.
Она кивнула.
- Это твоя забота.
Он раскрыл позавчерашнюю газету. Скрипнула дверь. Он поднял глаза. Ее не было.

За окнами бесновалась темнота. Он обеспокоенно сунул руки в рукава плаща и вышел во двор.
Что-то простонала калитка.
Она удалялась в сторону пляжа. Он медленно шел за ней, почему-то боясь окликнуть.

На пляже было светлее. И - никого, кроме нее и луны. Он был здесь лишним, чужим, и не подошел, наблюдая со стороны.
Она колдовала над песочным замком. Именно колдовала: водила над ним ладошками и шептала что-то. Он пригляделся и увидел, что ее лицо залито слезами.
Он негромко позвал ее.
- Уйди! - выкрикнула она отчаянно и отвернулась. Он понял и ушел, увязая в сыром песке.

Она так и не уснула в эту ночь. Ходила по комнате и молчала, иногда чуть слышно вздыхая.
- Пойдем на пляж, - предложила рано утром.
- Ты не устала? - удивился он.
Она слегка покачала головой. Он накинул ей на плечи плащ:
- Замерзнешь. Ночью был шторм.
- Я слышала, - кивнула она и молчала всю дорогу.

В рассветных дымчато-розоватых лучах они увидели нетронутый морем замок.
- Вечность… Вечность…, - нараспев повторяла она - и вдруг бросилась бежать к морю. Он догнал ее, и они вместе покатились по еще не прогретому солнцем песку, беззаботно смеясь в унисон.

- - - - -

Их было двое.
Он и она.
Ей - восемнадцать.
Ему - тридцать три.
Они стояли у моря и любовались песочным замком, не замечая, что они здесь уже три тысячи лет.

Ильдимирова Татьяна

Разметались по подушке тёмные локоны. Беспокоен Её сон. Там, в лабиринтах подсознания, у Неё совсем другая жизнь... Жизнь, о которой Она не расскажет даже самому близкому человеку. Просто Она знает, что это причинит ему боль. И сама не может понять, зачем нужна Ей эта вторая жизнь...

Она совсем другая... Она не остаётся надолго на одном месте. Она не даёт обещаний. Она никого не ждёт. Ничего не просит. Она уходит без предупреждения. Не прощаясь... И возвращается только к одному человеку. Она сама не знает - почему... Ведь не сжигает Её сердце любовь, Ей чуждо это чувство. Она не думает о нём в свободные минуты, не вспоминает годами... Но рано или поздно он всё равно оказывается рядом... И тогда на какое-то мгновенье Ей становится так спокойно, что не хочется никуда уходить... Но это быстро проходит... И вновь ранним утром в полной тишине ветер колышет занавески на раскрытом окне... И виден только след на влажной от росы траве...

Утро. За окном - вьюжная, снежная зима. Переливаются огнями витрины магазинов в предпраздничные недели. Холодный душ, чтобы проснуться окончательно и... успокоиться. Слёзы текут по щекам. Тупая боль в висках... Она не может понять, в чём дело... Ведь Она любит... Любит так сильно, что порой пугает сама себя... Но любит совсем не того, к кому возвращается опять и опять в своём долгом, тревожном сне... И страх вновь проскользнёт в её глазах... Но вновь она прошепчет: "Ерунда какая. Сны - это мираж, вымысел. Важно только то, что в реальности". Но при встрече с человеком из другой жизни Она снова опускает глаза...

© Анна Кулик

Что такое время? Каждый представляет его по-разному. Для кого-то время – это звонок будильника по утрам, который вытаскивает его из цепких объятий сна, для кого-то – деловая встреча или командировка, для кого-то – стук метронома… Для кого-то оно тянется медленно, словно в часах садится батарейка, и стрелки будто нехотя завершают круг. Для кого-то время проносится мимо скорыми поездами, в которых по-прежнему нет того самого человека… Человека, благодаря которому это время и есть. Он – словно точка отсчета, ноль на координатной плоскости. Не будет его – и жизнь превратится в хаос.
Для нее время было песком.[more] Песком, который так легко ускользает сквозь пальцы, стоит о нем забыть. Который, как ни старайся, никогда полностью не соберешь обратно – хоть одна песчинка, но исчезнет… Мы строим из песка замки и города, мысленно поселяясь в них, мы пишем на нем имена и письма, которые снова и снова стирает прибой…
Для неё время уместилось в старенькие песочные часы…

59 минут
За окном ветер гнал по тротуару два елочных шарика. Такие вешают на уличные елки – обычные пластмассовые, связанные между собой яркой лентой. Осколок праздника, который еще не наступил.
Она смотрела в окно. Там, в этой снежно-ветренной карусели, заканчивался нынешний день и рождался новый. Новый день, которого ждали все. Кто-то с радостью, кто-то с тревогой. Кто-то ждал его, чтобы в который раз с ухмылкой сказать: «Ну я же говорил! Опять они все наврали». Кто-то боялся, что обещание все же сбудется. Приближался «конец света».
Она невольно улыбнулась. Сколько раз за свою недолгую жизнь она слышала подобные разговоры? И не сосчитать. Очередная больная фантазия, газетная утка, захватившая умы людей… И почему люди так легко в это верят?
Она открыла блокнот, пролистала записи. Отыскала знакомый фотоснимок. Летний день, улыбки… Как это все уже далеко, словно бы в другой жизни случилось.
У каждого бывают свои собственные «концы света». Когда кажется, что ты подошел к краю, за которым уже не будет ничего: не будет ни тебя самого, ни всего того, что тебя окружает… И с рассветом все действительно меняется – меняется мир, меняются люди… Меняешься ты сам. И начинается новая жизнь – с чистого листа, с новой страницы. С новыми ошибками, с новыми уроками. И она тоже когда-нибудь закончится. А за ней новая, и еще, и еще… Пока ты жив, твои жизни сменяют одна другую. И иногда это накатывает просто из ниоткуда – ты вдруг понимаешь, что стал другим.
А что если наш мир живет по тому же циклу? Что если сегодня Земля тоже хочет начать новую жизнь? И, возможно, мы в эту жизнь не вписываемся. Мы не получим в неё билета.
И в душе что-то задрожало, ожило. Это странное чувство, которое бывает, когда провожаешь кого-то очень важного для тебя до поезда. Когда сама берешь билет, и знаешь, что он – только в один конец. Когда помогаешь собирать вещи, следишь за тем, чтобы ничего не забыл. Вызываешь такси или сама садишься за руль… Объезжаешь утренние пробки, предупреждаешь начальника, что задержишься… Спешишь, не замечая, что внутри растет какое-то непонятное чувство… И вот поезд отъезжает, и ты вдруг понимаешь, что этот человек не вернется. И это самое чувство вдруг прорывается на волю, оно оттесняет назад твой разум, и ты бежишь за вагоном, продолжая махать рукой, а губы, словно заклиная, шепчут «Останься… Остановись…» А поезд стучит, заглушая твой голос. Тут даже криком ничего не изменишь…
Наверное, все-таки самое страшное в жизни- это опоздать. Не успеть сказать, не успеть попрощаться… Не успеть изменить, доделать все то, для чего, казалось, у тебя впереди есть еще целая жизнь. Но вот только забыли предупредить, что этой жизни вдруг может остаться всего пятьдесят девять минут…

49 минут

Уже третий раз она набирает этот номер и не слышит ничего, кроме этих заунывных длинных гудков. Там, на другом конце невидимого провода, не спешат снимать трубку. Не догадываются, что это, может быть, последний шанс просто сказать друг другу «Привет».
Закусив от волнения губу, она положила телефон на подоконник. Это бесполезно, ему не дозвониться. Да и зачем? Для него эта история никогда не была чем-то особенным – мимолетный роман, минутное сумасшествие, о котором проще забыть, нежели стараться удержать в памяти.
Что это с ней, в самом деле? Откуда этот непонятный страх? Да и что бы она сказала ему, если бы дозвонилась? Что поверила в конец света? В эти мистические пророчества, над которыми недавно сама смеялась? Бред, бред, бред…

39 минут

Она идет по улице. Невозможно сидеть дома, когда душа ворочается внутри, словно маленький уставший котенок, который укладывается спать и ищет местечко поудобнее. Тогда просто хочется идти – просто так, без маршрута, без цели. А потом вдруг побежать, глотая ртом холодный декабрьский воздух. И остановиться вдруг, словно налетев на стену. И оказаться у знакомого подъезда, до которого всего-то десять шагов пешком, а ты обошел весь город…
Иногда для того, чтобы найти то, что ищешь – обойдешь всю Землю и вернешься обратно. Как будто ищешь выход из лабиринта, ходишь кругами, перебираешься через стены, проползаешь под ними… А выход оказывается рядом с точкой твоего старта. И, как ни странно, никаким другим путем, кроме этого, непонятного и запутанного, до него не добраться.
Вот и она сейчас стоит перед его подъездом, не понимая, как здесь очутилась. Мысли путаются, а внутри как будто спорят два человека. Это оказалось слишком важным – просто увидеть его. Может быть, завтра как всегда наступит рассвет, и она будет вместе со всеми смеяться над очередной несбывшейся фантазией… А сегодня она слишком боится… не успеть.
29 минут
Время никогда не останавливается. Оно не дает паузы на раздумье, оно не позволяет подготовиться и собраться с мыслями… оно просто заканчивается. Рано или поздно. Отсчитывает последние секунды, словно таймер, и…
Звонок в дверь прозвучал неожиданно громко. И только сейчас она вспомнила, что время тихо приближается к полуночи. Он, наверное, давно уже спит... Хочется убежать, пока не открылась дверь, чтобы он не смотрел на неё с удивлением и осуждением, чтобы не мелькала в глазах мысль: «А ей-то что тут нужно в такое время?» Потому что на этот вопрос она ответить ему не сможет. Хотя ответ ей давно известен. Ей нужен он. Сейчас, вот в эти короткие двадцать девять минут. И завтра, если оно наступит. И после этого – навсегда.
Мы часто не решаемся сделать что-то, даже понимая, насколько оно для нас важно. Откладываем не потому, что некогда, а потому, что слишком многое придется менять в своей жизни. Ведь легче же, несравнимо легче продолжать жить вот так, как сейчас – пусть даже мысль о другой жизни и не дает нам засыпать по ночам… И иногда, для того, чтобы мы наконец сделали что-то, чтобы открыли дверь или постучали в нее – нужен простой импульс. Неожиданный ночной звонок в дверь, человек, которого ты никак не ждал увидеть в эту минуту… Или наступающий конец света.

19 минут
Она сидела в кресле, поджав под себя ноги и вертела в руках кружку с горячим чаем. Это была её «крепость» с детства. Так она сидела у окошка во время грозы – и чувствовала себя в безопасности. Так сидела, слушая страшные истории и готовясь к первым экзаменам… Сейчас она просто не знала, что сказать.
Вот он – сидит напротив, заспанный, смешной. Волосы взъерошены, как и тогда… Смотрит на нее настороженно и чуточку удивленно. Конечно, меньше всего он ожидал увидеть её. И, конечно, ждет объяснений…
Она посмотрела на часы. Девятнадцать минут. Девятнадцать минут на то, чтобы объяснить человеку, что ты боялся опоздать. Не увидеть его снова. Не изменить свою жизнь, не выйти из лабиринта, не почувствовать снова то самое счастье…
Она подняла глаза.
- Я люблю тебя. Я боялась не успеть тебе это сказать. Кто знает, что с нами случится завтра… Да и настанет ли оно для нас.
Он молчал. Просто смотрел на неё и молчал. И по его глазам она уже не могла прочитать ничего.

9 минут
Иногда молчание звучит громче, чем крик. Оно оглушает, лишает всех чувств разом. Ты не понимаешь, где ты и что с тобой, кто этот человек рядом… И зачем это все? Что происходит?..
Она встала с кресла, поставила на столик кружку с недопитым чаем и вышла из комнаты. Она сказала все, что хотела. Сделала все, что могла. А он… Наверное не понял. Может быть, для него все это давно закончилось и забылось. Исчезло из памяти . А сейчас вот друг появилось перед глазами…
Она накинула куртку и потянула за дверную ручку. И в этот момент на её дрожащую ладонь легла его рука. Сильная, крепкая мужская рука, которая когда-то подхватила её на последнем шаге в пропасть, помогла выплыть…
Он развернул её к себе и вглядывался в глаза, словно пытаясь прочитать там ответ на вопрос, который он сам не решался себе задать. И вдруг обнял её, как когда-то обнимал под тусклым светом фонаря, теплой августовской ночью…

00:01
Прошла минута. Всего лишь минута, песчинка, маленькая капелька нового дня. Но для кого-то именно эта минута стала первой минутой жизни. Кто-то решил теорему, до этого считавшуюся не решаемой. Кто-то наконец понял, чего он хочет добиться в жизни.
За эти пятьдесят девять минут мир прожил целую жизнь – здороваясь и прощаясь, смеясь и плача, думая и делая все наперекор. [/more]
Как важно иногда просто решиться. Перестать наконец взвешивать «за» и «против», а просто жить так, как чувствуешь, идти туда, куда ведет сердце… Жить, как будто тебе осталось всего пятьдесят девять минут.

© Анна Кулик

Километр... Ещё один... На рельсах - блестящие полосы, блики от лунного света... Лето... Где-то в придорожном кустарнике поёт свои песни соловей... Ни дуновение ветерка, ни резкий звук не потревожат ночной покой... Только тихий шорох гравия под ногами... Она шла по путям, в задумчивости оглядываясь на свой городок, терявшийся в летней зелени. Как трудно в последнее время ей стало жить... Чужая боль отдаётся в сердце сильнее, чем собственная... Так почему-то было всегда. Всю жизнь она больше заботилась о других, чем о себе... А сейчас... Сейчас ей слишком тяжело. Впервые у неё болело сердце... По-настоящему. Болело не от предательства, не от зависти... От сомнений. Она не могла понять, что значит в её жизни этот человек... Почему когда он с ней - ей и больно, и спокойно? Как объяснить то, что никак нельзя было назвать любовью?.. Это пожалуй было единственное, в чём Она была уверена... Тяжёлый, очень тяжёлый год... Всё изменилось слишком быстро... Она помнила свои слёзы в темноте школьного зала, помнила тепло ладони любимого человека... Человека, который никак не мог решить, нужна она ему или нет... Она помнила свой выпускной, когда, решив махнуть на всё рукой, она веселилась так, как никогда в жизни... И помнила эти глаза... Чужие, незнакомые, но такие близкие... Кто он? Она даже имени его не знает... всё слишком запутано... Слишком... Слишком... Кто они - эти трое, которые не дают ей жить спокойно? Жить так, как раньше... Городок скрылся за поворотом... Если б можно было так же просто убежать от себя самой!.. Но это бессмысленно... Всё равно нужно решать... Так уж лучше решать сейчас, в одиночестве, в ночной тишине, когда никто не увидит слёз, не услышит смеха, не окликнет, не найдёт...

И она решила... Она изменила свою жизнь. Изменила к лучшему... Но кто знает, куда приведёт её эта дорога...

© Анна Кулик