***
– Господи, милая моя, дорогая, любимая сестренка! Хвала небесам, ты снова здесь и с тобой все хорошо! – Джулия кинулась к младшей сестре, стиснув ее в своих крепких объятиях. Она целовала рыжие волосы девочки-подростка, её лоб, глаза, щечки и нос, захлебываясь в собственных слезах. – Амелия, родная моя, сможешь ли ты простить меня когда-нибудь?...
Девочка, не ожидающая такого бурного выражения эмоций, в первые минуты просто опешила и, не зная, что сказать и сделать в ответ, молча предавалась сестринским ласкам Джулии. Когда же страсти немного поутихли, девочка вдруг заговорила ровно, сдержанно и спокойно:
– Джу, мне не за что тебя прощать. Напротив, кто из нас двоих виноват больше, так это точно я. Мне уже столько лет, а я до сих пор веду себя как жалкий, невоспитанный ребенок. Прости меня. В тот момент я была в жутком отчаянии и думала только о себе самой. Я жуткая.эгоистка.
– Нет, нет, что ты. – Оправдывала Амелию сестра, гладя ее по волосам и переставая сжимать в своих объятиях. – Это я, лишь я во всем виновата.
– Да что вы заладили, право слово, как попугаи. – В комнату внезапно вошла кузина Мэри Райтли и нарушила череду этих бесконечный самобичеваний. – Полно заниматься такой ерундой, дорогие кузины. Никто ни в чем не виноват – и вы обе прекрасно это знаете.
Мэрии подошла к двум девушкам, сидевшим на полу рядом друг с другом, и поцеловала каждую из них попеременно в лоб.
– Все ведь хорошо закончилось, не так ли? Зачем ворошить прошлое, вновь засыпая соль на еще не успевшие зарубцеваться раны? Полно! Утирайте слезы и давайте поужинаем все вместе, как раньше… Эдвард только что вернулся. – Не успела Мэри закончить свою фразу, как в комнату практически тут же вошел мистер Райтли.
– Вернулась?.. – Бросил он, окидывая взглядом представленную его взору душещипательную сцену.
– Да, кузен. – Амелия молниеносно поднялась на ноги и, вытерев остатки слез на лице, присела в приветственном реверансе. – Прошу прощения за те неудобства, которые я посмела вам причинить. Мне, право, очень стыдно. – Девочка покорно опустила голову, зардевшись румянцем. Однако Эдварду, казалось, не было дела до того, что сейчас творилось в душе совестливого ребенка. Он смотрел как будто сквозь Амелию. Все потому, что он уже видел это платье… Но где, на ком?
– Кузина, как вы себя чувствуете? Надеюсь, вы не больны?
– О, нет, что вы, Эдвард. Я чувствую себя замечательно.
– А… – Он замялся, собираясь с мыслями. – Могу я хотя бы узнать, где вы были все это время?
– Эдвард! – Выкрикнула Мэри, с укором глядя на брата.
–Ничего страшного, кузина, – Ответила Амелия, повернувшись к Мэри. – Кузен имеет право задавать такие вопросы после всего, что вы здесь все пережили из-за меня. – Девочка снова слегка покраснела от стыда. – Я обещаю, что я обязательно расскажу вам все, но, пожалуйста, только не сейчас. Мне нужно время.
– Конечно. – Твердо ответил Эдвард, не спускающий с девочки глаз. – Но… Амелия, это платье, ведь оно не ваше и… оно вам великовато, не так ли?...
Девочка резко окинула себя взглядом сверху вниз, пряча глаза:
– О… Платье… Да, бесспорно, вы правы, кузен… Дело в том, что мои вещи… Те, в которых я тогда убежала, безнадежно испортились и мисс Дже.. мисс, которая оказала любезность приютить меня на время, подарила мне это платье… свое… – Амелия, не умевшая врать, заметно нервничала. Голос её предательски срывался и слегка подрагивал. – О, сэр, умоляю вас, не спрашивайте меня сейчас ни о чем!... Бедняжка мисс Клиффорд была явно не готова к этому разговору, а ведь ей необходимо было умолчать о Джессике. Она обещала.
– Эдвард! Ну-ка перестань сейчас же! – Рассердилась Мэри, глядя на то, как заметно разнервничалась маленькая кузина. – Я тебя не узнаю. Ты же видишь, в каком она сейчас состоянии – не время устраивать подобные допросы с пристрастием.
– Прости, Амелия. Я не должен был…– Покаялся в резкости мистер Райтли. – Но, обещай, что ты мне обязательно все расскажешь, хорошо?
– Конечно, – согласилась девочка, не глядя на Эдварда, который все еще продолжал пристально смотреть на ее платье.
– Ну, вот и славно, – успокоилась Мэри, видя, что все завершилось благополучно. – Так как на счет ужина? Все уже давно готово. Идем?...
На улице стемнело, когда вновь воссоединившиеся родственники последовали в столовую.